Иван Иванович Дмитриев

                                              Отъезд


                             Простите, Лары и Пенаты!
                             Прости и ты, волшебный край,
                             В котором гении крылаты
                             Казали мне и в дебрях рай;
                             Где я мечтами забавлялся,
                             Где лютый всех знобил мороз;
                             А я лежал средь нежных роз
                             И ароматом их питался;
                             И где в замерзлом ручейке
                             Видался каждый день с Наядой;
                             Где куст, береза вдалеке
                             Казались мне гамадриадой;
                             А дьяк или и сам судья —
                             Какой-нибудь Цирцеи жертвой.
                             Ах, как в тебе был счастлив я!
                             Бывало, и живой и мертвый
                             Равно повиновались мне,
                             И я, не выходя из дому,
                             Чудесил так, что вряд другому
                             Увидеть даже и во сне.
                             Лишь месяц лик уставит в воду
                             И светлу твердь застелет мрак —
                             То есть как ночь на всю природу
                             Накинет флеровый колпак —
                             С восторгом я в тебя вступаю
                             И, как могучий чародей,
                             Натурою повелеваю:
                             Хочу — и зрю толпу людей,
                             За тридевять земель лежавших
                             Два века в мать сырой земле,
                             В их прежнем образе представших
                             Глазам моим в прозрачной мгле.
                             Вздохну — и вижу я Темиру,
                             В ее объятия лечу,
                             И в тот же миг, наладя лиру,
                             Что придет на сердце, бренчу.
                             Еще вздохну — и вмиг предстанет
                             Покрытый муравою луг;
                             С улыбкой нежной солнце взглянет,
                             Вспорхнет зефир, явится друг
                             С своею арфой сладкогласной
                             И маю возгласит на ней:
                             "Спеши, спеши, о май прекрасный,
                             Любезный вождь весенних дней!
                             Дохни к нам нежными устами —
                             И ландыш с розой расцветут;
                             Тебя с простертыми руками
                             Прелестны нимфы с неба ждут".
                             Но время, хоть никто не просит,
                             На быстрых крылиях своих
                             Мечты, утехи все уносит, —
                             И я почти лишен моих
                             Необходимою судьбою!
                             Ах! скоро, скоро я с тобою
                             Расстануся, волшебный мир!
                             Пройдет недели две, не боле,
                             И я уже на чистом поле
                             Лечу на тройке, как зефир.
                             Удалы мчат, закинув гривы
                             Земля бежит, и пыль столбом!
                             Прощайте, дни мои счастливы!
                             Прощай, отеческий мой дом!
                             Прощайте, грации и музы!
                             Увы! невольно сладки узы
                             Я должен с вами перервать...
                             Прощай, прощай и ты, о Волга! —
                             О Марс! о честь! о святость долга!
                             Скачу, скачу... маршировать.

                             1788


                           ________________________________________________________________________